Истоки
Валентина Шахова Истоки
Жили , да и сейчас живут в этом уральском городке потомки трёх семей Долговых , Майданкиных и Гладковых, здесь их истоки.
Верхнеуральск самый старый город в Челябинской области и на Южном Урале. Город построили на берегу реки Урал в верхнем течении, отсюда и название– Верхнеуральск. Река Урал когда-то называлась Яик . И крепость, которую на ней построили аж в 1734 году и называли Верхояицкая. У реки есть приток Урляда (Урлядка) , по названию которой были урлядинские казаки, то есть за Урлядкой. Вся жизнь города и горожан связана с рекой Урал. Ещё одна достопримечательность города, вернее его окрестностей, гора Извоз.
Её так назвали, потому что в давние времена заводские крестьяне занимались извозом железной руды за два дневных перехода на конных подводах от горы Магнитной в Белорецкие заводы, и у подножия горы останавливались на отдых.
А ещё гора прославилась тем, что на горе останавливались лагерем сподвижники Емельяна Пугачёва (1774 г).
Местные жители ходили на гору за клубникой. Девчонки из улицы собирутся стайкой и идут по ягоды. Моста ещё не было, и надо было переходить реку. Урал не спокойная река, с быстрым течением и омутами, поэтому переходили через реку, держась друг за друга. Гора Извоз не высокая, но с крутым склоном, ноги скользят по траве, то и гляди, обратно съедешь, девчонки хохочут, а всё равно ползут на вершину. Ягод много было, сколько народу придёт, всем ягод хватало. А в сосняке ещё и грибы собирали. В 1775 году по Указу Екатерины II река стала называться Урал, крепость - Верхнеуральская, город- Уральск по названию Уральских гор.
В Гражданскую войну (1919-1922 г.г) на территории Верхнеуральского уезда шли бои красноармейцев с вооружёнными формированиями атамана А.И. Дутова. По воспоминаниям жительницы города Верхнеуральска, Гладковой (Долговой) Ксении Фёдоровны, в те времена власть часто менялась, то красные войска город займут, то белые, город переходил из рук в руки. Здесь началось формирование легендарной Уральской партизанской армии, возглавляемой В.К.Блюхером и братьями Кашириными. Словно шрамы лежат следы окопов на близлежащих сопках. Самое кровопролитное сражение было на горе Извоз. Вершина горы высотой 527м, на ней установили мемориальный комплекс: 10-метровый пелон и скульптура: казак и солдат. В наше время на одном из склонов люди высадили сосны таким образом, что деревья образовали слово «Ленин». Верхнеуральск -город с широкими улицами, деревянными и реже кирпичными домами. Кирпичные дома были у зажиточных горожан, например купцов.Дома щеголяют друг перед другом своей красотой- резьба на наличниках и воротах, полисадники с кустами ароматной сирени и цветами.Перед домами всегдашняя чистота, зеленая трава и дороги без грязи, так как посыпаны мелкими розоватыми камушками. Самые значимые архитектурные объекты в городе построены из красного кирпича: мельница, тюрьма, городская баня, две школы,магазины. Знаменитая Верхнеуральская тюрьма , тоже будет участвовать в судьбах этих людей.
Город построен таким образом: главная улица, перпендикулярно ей малые улицы, перпендикулярно им переулки и тупики. Даже, если не знаешь город, всё равно можно найти главую улицу, которая приведёт к церкви, городской площади и вокзалу. Так вот, Семьи Гладковых и Долговых жили на параллельных улицах. Вверх по улице пойдут, выходят на большую поляну не далеко от тюрьмы, вниз по улице пойдут, выходят к реке Урал. Собирутся ребятишки с этих улиц, и идут на поляну играть в лапту. Весной у реки холодно, а на поляне подсохло, тепло, вот дети там и резвились. Там же были Федя и Ксеня, он крупного телосложения, а она как воробьишка, маленькая и юркая.
Пока мяч летит надо бежать, Ксеня бежит быстро, волосы из-под платка растрепались, полы пальтеца, как крылья машут, оглянется, посмотрит, где мальчишка, и бежит, смеётся. А Федюшка бежит медленно, но старается, н, где за этой девчонкой успеть. Из года в год весной на поляне играли в лапту, летом встречали табун. А летом ходили на реку, возможно, и там виделись чернобровая девчонка и русоволосый мальчишка. Так ходили гурьбой и некогда рассматривать друг друга. Повзрослели дети, Фёдор в армию ушёл на четыре года, Ксения выучилась на швею и работала на магнитогорской фабрике. Так главных героев этого рассказа судьба развела на много лет.
О голоде1921-1922 годов в Верхнеуральском уезде написано немало работ. Гражданская война в Челябинской губернии разрушила жизненные устои и быт, хозяйство пришло в упадок, люди лишились привычного питания. Чтобы не умереть употребляли суррогаты (сорные травы, глину, человеческое мясо). По документам Челябинского архива стало известно, что в Верхнеуральске умерших было по 25 -30 человек. Трупы привозили или приносили, но не хоронили. Родственники это объясняли тем, что сами истощены до крайности и, хоронить не будут. В другом документе говориться о том, что на кладбище пришла группа людей и просила у смотрителя мяса от непогребённых тел. Особенно требовала одна женщина. Смотритель их выгнал, а на следующей неделе привезли гроб умершей, той самой женщиной. В многочисленных семьях Майданкиных, Долговых и Гладковых не было ни одного случая смерти от голода, потому что они работали и вели хозяйство.
Казаки охраняли границы государства, участвовали в военных кампаниях: Русско-турецкая война, Отечественная война 1812 г., присоединение Туркестана, Гражданская война, I и II Мировые войны,освоение целинных земель юга России и Казахстана. Осенью 1917 года атаманом войска становится А.И.Дутов- решительный сторонник восстановления твёрдого государственного порядка. К началу гражданской войны казачество раскололось на «белых» и «красных». Вожаками которого стали офицеры-фронтовики Иван и Николай Каширины из Верхнеуральской станицы.На стороне «красных» в отряде Кашириных сражался Гладков Иван Ефимович. Глава семьи Долговых Фёдор Иванович, служил в Верхнеуральском казачьем войске, а через много лет его внук Чайкин Владимир Леонидович служил в этом же войске атаманом.
В сквере напротив Свято-Никольской церкви установлен поклонный крест –символ примирения всех казаков , участников братоубийственной войны. Старожилы города были подростками, но помнили, как в городе менялась власть: «красные» просили у населения провиант, а «белые» сами забирали. Жители закрывали ворота, ставни окон, прятались сами и продукты.
Долгов Фёдор Иванович со своей женой Полиной Гавриловной вырастили семеро детей: Анну, Ксению, Марию,Фёдора, Ивана, Василия, Надежду.
Сыновья участники Великой Отечественной войны: Фёдор Фёдорович – пропал без вести под городом Харьков, Иван Фёдорович (1902-1942) - служил в 1233 сп 371 сд , умер от ранения в живот в 1942 году в МСБ, похоронен в с. Воскресенское Ржевского района Тверской области, занесён в печатную Книгу Памяти ЧО, Василий Фёдорович вернулся с Победой домой. Из четырёх дочерей получила образование Ксения Фёдоровна, она окончила курсы кройки и шитья в г.Верхнеуральске, работала на Магнитогорской швейной фабрике и принимала заказы на дому. Профессия швеи и закройщицы сыграли большую роль в её жизни и её семьи. Она обшивала практически пол города. Кто только к ней не приходил с заказами. Она часами напролёт отмеряла, выкраивала и шила. У Ксении была ножная швейная машинка «Зингер»,она быстро передвигала ткань, намётывала складки , и обметывала края ткани. Маленькими ножками нажимала на педаль, а машинка быстро строчила.
Сёстры : Майданкина (Долгова) Анна Фёдоровна (1908) была домохозяйкой, Чешко (Долгова)Мария Фёдоровна(1914) работала в торговле, Коробова (Долгова) Надежда Фёдоровна(1918) – в больнице санитаркой. Если подсчитать все поколения Долговых получится солидная цифра более 100человек!
Глава семьи Майданкиных Иван (про отчество и имя жены неизвестно) имел трёх сыновей : Дмитрия, Алексея и Степана. Майданкин Дмитрий Иванович(1870) имел в собственности хутор Майданкин, который во время коллективизации в 1920-е годы был отдан в распоряжение Верхнеуральской тюрьмы, там заключённые выращивали огородные культуры для собственного потребления. Дмитрий Иванович дожил до 96 лет. О занятиях Алексея и Степана не известно, но Пётр сын Алексея Ивановича Майданкина служил в Верхнеуральской тюрьме. У Дмитрия Ивановича было три дочери: Александра, Елена и Татьяна В общей сложности в семье Майданкиных около 100 человек!
Так вот , Майданкина Александра Дмитриевна (1894) была выдана замуж за Гладкова Ивана Ефимовича (1892). У них было трое детей: сыновья Фёдор и Александр. Гладков Александр Иванович ( ) - кадровый военный, дослужился до звания полковника, служил в городе Миассе, жил, последние годы в Челябинске.
Дочь Зинаида умерла в детстве от тифа. И наконец, в следующем сюжете длинного повествования, появляются главные действующие лица Гладков Фёдор Иванович (1913) и Гладкова (Долгова) Ксения Фёдоровна (1912)
Ксению отец Фёдор Иванович , послал к Майданкину Алексею Алексеевичу, тот был ветврачом и просил передать, чтобы он пришёл , по причине хромоты кобылы. Алексей Алексеевич уважал семью Долговых, но отказал, сославшись, на то, что его уже вызвали Гладковы. Показал в сторону на молодого человека: - Он телегу за мной прислал, у Гладковых корова чего-то объелась, - сказал ветврач. Ксения посмотрела куда показал ветврач и узнала того самого мальчишку, а он похоже узнал её, но виду не показали друг другу.Оба повзрослели на четыре года. Ксению долго не выдавали замуж, как говорили не было подходящей партии. Суженый нашёлся, когда ей исполнилось 23 года. Осенью на яблочный Спас Долговым сообщили, что к обеду придут сватать дочь Ксению. Она только, что пришла с работы , работала швеёй на фабрике. Мать Полина Гавриловна сообщила дочери о сватах и заплакала. Ксения не знала как отнестись к этой новости. У Анны уже дети, муж Майданкин Алексей Алексеевич – ветврач. Она старшая из сестёр, Маруся младше её и уже замужем второй раз, муж Навоточин Василий Иванович –начальник мельницы. Надежда самая младшая и тоже вышла за Коробова Василия. Столы ломятся от угощений, в графине смородиновая настойка. Все нарядные , разрумянились от волнения и ожидания и только Ксения задумчивая. Кто же ей в мужья достанется? Тут Маруся увидела людей у ворот дома Долговых. – Пришли, пришли сваты, встречайте!- крикнула она , глядя в окно. Все пошли на двор встречать сватов, а Маруся Ксене в ухо шепчет: - Ой, хорошенький какой, да высокий какой! Тут-то у Ксении кровь и нахлынула: щёки порозовели, губы алыми стали, а сердце стучит, то и гляди выскачит. Слышно , как стороны на дворе фразами обмениваются.
Сватом от семьи жениха был Майданкин Дмитрий Иванович. Рыжебородый и громогласный дед. Опытный семьянин, потому как шестой раз женился на молодухе. С ним родители Фёдора Иван Ефимович и Александра Дмитриевна,а так же брат Александр и дружка Майданкин Пётр. Фёдор тоже раскраснелся, стоял и смотрел на Ксению, а она стояла в дверях горницы, и не смела взглянуть на него. Главным ответчиком от семьи Долговых был Василий Навоточин – весельчак и балагур, он умел слово когда надо сказать. Шум, гам в доме, как будто про молодых и забыли. Через какое-то время отец Ксении вложил её правую руку в руку жениха в знак согласия на брак. Уж больно сваты хвалили Фёдора, и им с Полиной Гавриловной он полюбился. Сваты принесли с собой подарки : сладости, яблоки и груши , их нынче много наросло и конечно самогон. Фёдор подарил Ксении медные серёжки с бирюзой, её матери – платок,а отцу- кисет под махру. Сели за стол, все пьют да едят, а Ксения с Фёдором так и сидят за руки взявшись. У него рука большая , мягкая и тёплая, а её маленькая прохладная ручка, так в ней согрелась и утонула. Фёдор и Ксения признались, что давно заметили друг друга, ещё в детстве.
Она была низкого роста, черноволосая, с прямым носом усыпанным веснушками – это её портрет. Работящая, безотказная в помощи, всё делала быстро и легко. Была постарше мужа на год. А Фёдор был высокого роста, русоволосый и круглолицый. По характеру был спокоен, даже медлителен, трудолюбив. С окружающими был всегда вежлив и внимателен. Вот именно так и характеризовали Фёдора и Ксению многочисленные родственники. А они, как две противоположности , но очень подходили друг к другу.
Венчались, как и принято, в Верхнеуральской церкви. Венчание- это освещение христианского брака. Считается, что после ритуала объединять супругов будет не просто любовь, а сам Святой Дух. Смысл венчания заключается в том,что души влюблённых больше никто не сможет разлучить – даже после смерти они останутся вместе.
Русско-финская, или советско-финляндская, война, которую еще называют «Зимней» из-за того, что продолжалась она с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года.
Гладков Фёдор Иванович - участник Русско-финской войны, получил ранение, лечился в лазарете, брат Александр Иванович перевез его в Свердловский госпиталь. Выписался из госпиталя, не долечившись, эта рана его постоянно беспокоила. У Фёдора и Ксении уже родилась дочка Римма. Это имя ей дала бабушка Александра Дмитриевна. Где-то увидела маленькую девочку Римму, не посоветовавшись с родителями, записала её на такое редкое имя. После военной службы Фёдор устроился в милицию. Однажды Пётр Майданкин сообщил ему, что принимают на службу в тюрьму, он там уже служил, и что там дают жильё. На то время Фёдор и Ксения жили в родительском доме с матерью.
-Ксеша, как ты смотришь на то, если я поменяю работу? –спросил Фёдор. – Буду только рада, потому, как в милиции опасно: преступники, спекулянты, «малины», - ответила она. - Я слышал, что в тюрьме зарплата поболе,- ответил он. - Правда? Хорошо бы тебе новое пальто справить,- продолжала жена. – Но самое главное, там дают казённое жильё, - добавил Фёдор. – Это же хороший вариант, будем жить самостоятельно. А как же твоя мама? – задала вопрос Ксения.
Александра Дмитриевна услышала разговор детей, ей не хотелось их отпускать, но она сказала: - Вы будете ко мне ходить, внуков буду видеть часто, тюрьма-то в городе почитай стоит. Это Александр редко ездит, а вы тут рядом. Переезжайте, ваше дело молодое.
Ксения поддержала мужа, он поступил на службу в тюрьму, где зарплата была больше и, они получили служебную двухкомнатную квартиру. Некоторую утварь отдала мать, кровати для детей привезли Майданкины и Коробовы. Комендант тюрьмы выдал железную кровать и умывальник . Кухня была общей, располагалась в конце коридора. Ксения с любовью обустраивала новое жильё, сшила шторы и занавески. Подкрасила оконные рамы и двери, но она никак не могла привыкнуть к двум вещам: вид из окна и, что она домохозяйка. Перед зданием тюрьмы был пустырь, там росла трава, паслись коровы, как раз из улицы, где жила мать Фёдора. Ксения её видела в окно, но выйти к ней не могла. И Александра Дмитриевна приходила на выгон за коровой, долго смотрела на здание, как будто пытаясь увидеть кого-то. Конечно, было определённое время и дни, когда можно попасть в город, даже автобус ходил.
Но то, что она не работает, огорчало больше всего. Позже, появились заказчики среди жён служащих тюрьмы, и Ксения успокоилась, привыкла. Дети всегда были при ней, позже их отдали в детский сад. Семья с удовольствием уезжала на воскресенье в город: виделись с родственниками и помогали матери.
Верхнеуральская тюрьма — старая царская тюрьма с 1948 года получила статус особой тюрьмы для политических заключённых, там отбывали сроки заключения: Зиновьев Г.,Каменев Л.,Радек К., Сокольников Г., митрополит Петр, верный и ближайший помощник патриарха Тихона и многие известные личности.
Жизнь шла своим чередом, как ручьи стекают и образуют бурный поток, так и жизнь складывалась из каких-то моментов, дней, встреч и потерь. В Верхнеуральске были и остались, традиции гостеприимства. В выходные дни люди ходили целыми семьями в гости, а в следующее – приходили к ним.
И непременно ставили и разжигали самовар. Чтобы разжечь самовар его выносили во двор, наливали колодезной воды. Внутри самовара находилось место для щепок, их ставили вертикально и поджигали. Щепки заготавливали заранее и сушили, они лежали за печкой и ждали своего часа. Самовары были разного объема – маленькие и большие. У бабы Сани, так звали родные Александру Дмитриевну, был большой, и так как она была невысокого роста, то ей обязательно кто-то помогал поставить горячий самовар на стол. Он стоял в центре стола, как именинник, такой блестящий с металлическими завитушками, сверху на самовар ставили заварной чайник , чтобы заварка всегда была горячей , настоявшейся и ароматной. Он стоял на узорных ножках, такой важный и пузатый, и каждый раз хозяйка привставала , чтобы налить кипяток в чашки. К чаю всегда пеклись сдобные пироги – ватрушки, плюшки, «дружная семейка», шаньги, и конечно насыпушка.
Пироги лежали на столе в красивом сервизе, румяные и ароматные. Чай пили не спеша, мирно разговаривая, интересуясь здоровьем, делами. Пили из сервиза или стаканов в медных подстаканниках. Ксения любила пить горячий чай из блюдца. Наливала аккуратно чай из чашки в блюдце, чинно подносила к губам, вытягивала их в трубочку, дула на чай и шумно проглатывала. По окончанию чайной трапезы детей угощали вкусными конфетами, непременно шоколадными, а взрослые продолжали общаться. Все роднились, помогали добрым словом, делом, как говорится и в беде и в радости были вместе. Это благодаря четырем сёстрам- Анне, Ксении, Марии и Надежде. Они очень любили друг друга и свою любовь передали своим детям и внукам. Интересно было наблюдать, что при встрече родственники здоровались называя друг друга по имени, обязательно целовали друг друга в щёки три раза, иногда даже слегка кланялись на прощание.
Ксения и Фёдор принимали гостей и родственников в доме матери Александры Дмитриевны. Часто были приглашены и они, благо праздников много: Рождество Христово, Крещение Господне, Пасха, День Святой Троицы. Наденут праздничные одежды, начистят обувь , возьмутся под локоть Ксения с Фёдором и идут неспеша. Каблуками стучат по вымощенной дороге. Юбка у Ксении плавно влево-вправо раскачивается, а у Фёдора спина прямая да ладная. На улице народ, кто на лавке сидит, кто восвояси пошёл заглядываются на супругов, а они слегка кивают встречным людям головами в знак почтения.
Часто летом приезжал брат Александр и помогал с покосом, уйдут раным-рано и косят пока трава волглая. А к обеду Ксения им еду принесёт, весело было, часто шутили и разговор строился. Пока Ксения ходит на покос , жена брата Ольга спит почти до обеда. Поест, то ли завтрак, то ли обед , идёт на качели и до вечера качается пока муж не вернётся с покоса.
Братья придут уставшие, но радостные , что работу большую сделали – скосили. Собираются на Урал искупаться.
Идут парами Фёдор и Ксения, Александр и Ольга. Мужчины на берегу оставят одежды, то ныряют, то на перегонки плавают. Ксения побродит по мелководью, ноги натруженные помоет, лицо загорелое освежит и сядет на тёплый речной песок. Ольга снимет нарядный летний сарафан, а под ним яркий купальник. Все на реке, так и оглядываются на неё, а она показывает безразличие и неспеша заходит в воду.
Урал река с быстрым течением и глубокой водой, пока Ольга показывала себя местной публике , её течение подхватило и выбросило на середину реки. Ох и визгу было. Ксения не знала, что и делать, то ли вместе с ней визжать, то ли смеяться. Супруг её оказался рядом и вытянул из водоворота.
Это было осенью 1944 года. Фёдор пришёл со службы молчаливый, через какое-то время заговорил: - Ксеша, меня мобилизовали. Ксения возмутилась: - Как мобилизовали, ты же и так служишь? Сказала и заплакала. – Успокойся и не плач. Послушай, я еду не на фронт, меня отправляют в Чебаркуль на военный завод. Там не хватает рабочих. Фронту нужна техника, понимаешь?- продолжил Фёдор. – Да, понимаю. А нельзя отказаться?- спросила она. – Ну, ладно, Чебаркуль рядом. Хорошо хоть не на войну, вон моих трёх братьев всех отправили на фронт, - добавила Ксения. - На дворе осень, давай подумаем, что взять с собой из одежды и обуви, какие продукты. Отправка уже завтра, - он изменил тему разговора. Ксения вытерла слёзы фартуком, кивнула головой и открыла шкаф. В чемодан сложили тёплые солдатсике кальсоны , которые остались со времён войны в Финляндии, пару шерстянных носков, варежки и перчатки, ватник для ремонтных работ , который выдали на службе, валенки и телогрейку. Из продуктов особо и нечего ложить: хлеб, кусок солёного сала и сухпаёк, который выдали на службе. – Нет, сухпаёк оставьте себе. Вам тоже чем-то надо питаться. Меня поставят на полное довольствие, - сказал Фёдор. - Федя, я думаю нам с детьми надо съехать отсюда, пока ты будешь на заводе. Ну, что мы тут без тебя… - А куда ж ты собралась съезжать, - спросил он жену. -Ну как куда к твоей маме, она совсем одна и ты уедешь, а мы с ней будем, - сказала и обняла за талию своего любимого мужа. Украдкой от мужа, Ксения всё равно положила ему сухпаёк, он пригодится ему, потому что питание трудармейцев будет скудным.
Во время войны Гладков Ф.И. дважды выполнял трудовую повинность, находился в городе Чебаркуль Челябинской области, в период 1944-1945 годов. В г. Чебаркуль было эвакуировано несколько заводов, на одном из них работал Гладков Федор Иванович.
Завод № 2 Оргавиапром НКПА эвакуирован на Чебаркульскую опытную селекционную сельскохозяйственную станцию (поселок Тимирязево). Постановление СЭ № 130 от 07.10.41 (постановление Челябинского обкома ВКП(б) от 21.10.41). Чебаркульский завод делал уникальные детали для самолетов.
Чебаркульский завод, на базе московского эвакуированного завода «Электросталь», стал единственным в стране, поставляющим штамповки коленчатых валов, шатунов и других деталей для авиадвигателей всех выпускаемых самолетов.
Приём пищи трудармейцами осуществлялся в помещениях, большей частью не подходивших для столовых. Малая пропускная способность этих помещений, значительная нехватка посуды усугубляла ситуацию. Мизерные пайки: те немногие, кто был в состоянии выполнить дневную норму, получали 800 грамм сырого черного хлеба и суп, состоящий из воды и двух-трех кусочков картофеля или капусты. Жира в нем почти не было.
Отстающим и больным полагалось 300 грамм хлеба, завтрак и ужин из одного блюда . Проведя на скудном рационе неделю-другую, люди таяли на глазах.
Домой вернулся измождённый и больной, худой и молчаливый. О том, в каких условиях они работали, запрещалось говорить, не смотря на то, что их называли «трудармейцами», условия в которых они находились, были как тюремные. Ксения натопила печь, нагрела воды, налила в корыто и усадила туда мужа. Он сидел скрюченный от холода и болезни, тело было худое и бледное. Весь вшивый, простуженный, руки в ссадинах и мазуте. Армейская рана в районе ключицы снова воспалилась. Женщина отчаянно шоркала, намыливала и опять шоркала Фёдора. Поливала тёплой водой, и как ребёнку говорила: «С гуся вода, с Феденьки худоба». Мать Александра Дмитриевна и внучка Римма сидели на табуретке у стола, старая женщина плакала и утирала слёзы кончиком платка, а дочка не могла узнать в этом больном человеке своего весёлого папку.
Даже в наши дни, когда гриф «совершенно секретно» с большинства документов того периода снят, немногие имеют представление об условиях «жизни» трудармейцев. Трудно назвать содержание невиновных людей за колючей проволокой «жизнью». Ночные обыски, когда в бараках переворачивали все вверх дном, и если находили, например, личные фотографии, заставляли людей работать на двадцатиградусном морозе в одном нижнем белье.
Ксения зимой на конных санях, а летом на телеге, привозила мужу продукты питания и тёплую одежду в город Чебаркуль. Она специально заказывала для мужа валенки очень большого размера, чтобы можно было надеть носки и портянки. Носки и свитера для мужа вязала трёхслойные.
Фёдор рассказал жене, со слезами на глазах о чудовищных условиях в трудлагере, и просил не рассказывать посторонним об этом. Наверное, потому что боялся за свою семью - это были годы репрессий. О том, что жили трудармейцы в нетопленных бараках даже зимой. Возможности сушить обувь, практически не было, так как на целый барак стояла одна «печка-буржуйка».
Жилищные условия характеризовались теснотой, использованием для жилья мало приспособленных или вовсе негодных для проживания помещений.
Рабочие колонны при лагерях НКВД размещались, как правило, в бывших лагерных пунктах, а зачастую на пустом месте, в наспех вырытых бараках-землянках. Внутри бараков для сна оборудовались двух-, а зачатую и трёхъярусные деревянные нары, которые не могли обеспечить нормальный отдых из-за большой скученности людей, проживавших в одном помещении. На одного человека, как правило, приходилось чуть больше 1 кв. метра полезной площади. Жилищные трудности мобилизованных усугублялись недостатком постельных принадлежностей, плохим снабжением тѐплыми вещами, обмундированием и спецодеждой. В то время, брат Фёдора Гладкова Александр Иванович служил и жил в городе Миассе. Между этими городами расстояние 3 км. Александр приглашал брата к себе, чтобы помыться, поесть и отогреться. Братья были в очень хороших отношениях, Фёдор мог брату довериться и рассказать об условиях работы и проживания в бараке.
А вот жене Александра Ольге не нравились эти визиты. Однажды, это было зимой, Фёдор был приглашён братом к ним в дом. Рабочий день закончен, надо успеть до коммендантского часа. Он пришёл, а брата вызвали на службу и Ольга его не впустила. Фёдору пришлось идти обратно в барак ещё 3 км. Он был измождён, голоден и болен, ему просто не хватило сил. Фёдор нашёл стог соломы, зарылся в него и уснул, пока заводская сирена не разбудила его . Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий» и предания их суду военного трибунала эта процедура была максимально упрощена, предварительное следствие не производилось, а сроки рассмотрения были сокращены до 5−8 дней.
Самовольный уход с работы приравнивался к дезертирству и наказывался лишением свободы на срок от 5 до 8 лет.
А 13 февраля 1942 года появился на свет еще и указ «О мобилизации для работы на производстве и в строительстве», согласно которому уклонение от мобилизации влекло за собой уголовное наказание. В соответствии с этими указами все рабочие и служащие считались мобилизованными на время войны.
По прибытии Фёдора из лагеря в июле 1945 года, его трудно было узнать: изможденный, постаревший и очень худой. Пятилетний сын Володя с трудом узнавал в нём своего папку. А Фёдору было всего 32 года. Там же в трудовом лагере Федор Иванович серьезно повредил руку, которая долго не заживала. Во время ремонтных работ в Верхнеуральской тюрьме, где он служил, снова повредил старую рану. Ему предложили ампутировать руку, но Федор Иванович отказался, наверное, надеялся, что все-таки поправится. Надеялся еще вырастить своих детей – Римму и Владимира, прожить долгую и счастливую жизнь с женой Ксенией Федоровной. Фёдор серьёзно заболел, от этой незаживающей раны началась гангрена, он таял на глазах. Ксения не отходила от мужа, она видела, как его светло-голубые глаза стали тёмными. Однажды он спросил: - Уже вечер? На самом деле был светлый день. Фёдору подали в руки свечу с зажжённым пламенем, и он видел его. Попросил позвать детей Римму и Владимира, чтобы сказать последний наказ: - Берегите и любите друг друга, помогайте матери. У Ксении он попросил прощения и поблагодарил за годы жизни с ней. Фёдор до последнего дыхания надеялся, что ещё будет жить. Вся родня была в доме Гладковых в этот последний скорбный час. 30.03.1948 года в возрасте 35 лет Фёдор Иванович Гладков скончался.
В доме не стало сына, мужа, отца, хозяина, дом осиротел. Так и жили сноха и свекровь, жили душа в душу. Свекровь жалела невестку, а она жалела свекровь, ведь это Федина мать. Вели хозяйство, воспитывали детей Римму и Володю. Им приходилось выполнять всю женскую и мужскую работу: каждое лето утеплять заваленки дома, а чтобы это сделать нужно было привезти глины. Дом ремонтировали с помощью глины, в перемешку с навозом, замазывали щели между бревнами снаружи дома и забеливали Ксения месила раствор босыми ногами, оголит ноги до колен, топчет и тихонько поёт. Дом был высокий, с большими массивными воротами, палисадником, просторным двором, постройками, в которых жила живность, и огородом. У дома была терраса с перилами и высоким крыльцом. Наличники окон всегда крашены, заваленки дома побелены, пол выкрашен и всегда чистый. В доме был крашеный потолок, наклеены обои, так же, как у всех горожан. Ксения вставала «до свету» долго не спала, раннее утро, а пол на террасе и крыльце уже вымыты и высохли.
Верхнеуральск расположен в безлесье, кругом открытые пространства и заросли кустарников, вот их и заготавливали на дрова. Летом дрова экономили и топили печь кизяком - это прессованный навоз, который употребляли как топливо .Чтобы набить форму и сделать кизяк, сначала заготавливают и перемешивают навоз с соломой. Складывают в кучу для отлёжки, а потом босиком перетаптывают для однородности состава. Кизяк делали при помощи станка (формы), в котором делали три брикета и переносили к месту сушки. А потом сжигали в печах вместо дров. Садили огород и убирали урожай, а излишки продавали. Продажей заведовала Александра Дмитриевна, ходила торговать на базар - свежей зеленью, сливочным маслом, творогом. Нарвёт с грядок зелени и овощей, чисто вымоет, перевяжет пучки нитками, складёт в телегу, прикроет тряпицей, чтоб товарный вид сохранить и едет на базар. Так копили деньги на необходимые покупки: одежду, обувь. А еще был сад, где росли яблони. Водопровода небыло и воду возили из колодца на тележке в бидонах, а зимой на санках.
Стирали на руках в корыте, шоркая бельё по стиральной доске. Нужно принести воду из колодца, нагреть, постирать. Ксения стирала, засучив рукава, фартук на животе намокнет, а она все мылит и шоркает. Выпрямится, тяжело вздохнет, вытрет пот со лба и снова за стирку. Полоскать она ходила на реку Урал, как и все. Летом проще, белье на тележку сложит , и покатила. Дорога под горку, тележка сама катится. Зайдет в воду, заправит юбку с фартуком за пояс и полощет .Косить сено, сушить и перевозить домой на быке, было особенно тяжело. Приходилось дочь Римму садить на телегу, она управляла вожжами, а Ксения вела быка за кольцо в ноздрях..
Ксения очень бережно относилась к хлебу, не выбрасывала, оставляла кусочки на сухари, а крошки после нарезки собирала в ладонь и съедала.
Ксения часто пела, вернее тянула заунывно какую-то мелоди, известную ей одной. Послушаешь её пение и душа замерает, так искренне, живо пела. А ещё часто в обиходе применяла приговорки и поговорки, типа: «Невеста без места, жених без партков», о паре бедных и не устроенных молодожёнов, «Муж, объелся груш» , о супруге, который сбежал от жены, «Не дать, не взять», о человеке бедном, «Сам не ам и людям не дам», о скупом человеке и другие. Своим малолетним детям, а потом и внукам пела песенки-потешки: «Тратата-тратата, вышла кошка за кота. За Кота Котовича, за Петра Петровича», «Баю-баюшки баю, колотушек надаю. Колотушек двадцать пять, будет Валя крепко спать», «Интитюриха высока на ногах, накопила много сала на боках».
Когда умерла свекровь Александра Дмитриевна, дети Римма (1937) и Владимир (1940) стали жить самостоятельно, Ксения Фёдоровна осталась совсем одна. Но и тогда она не вышла замуж , хотя женихи были. Ксения была завидной невестой- работящая , чистоплотная, да ещё мастерица. Сёстры Нюра и Маруся, часто ей говорили, о замужестве,о работящих женихах. Хотели уговорить её выйти замуж, потому что одной тяжело , ведь она давно живёт без мужа. Но Ксения была серьезна и на все уговоры говорила «нет».
Когда вечером ложилась спать , она вволю плакала ,вспоминая своего любимого мужа Фёдора Ивановича.
Ксения Фёдоровна была верующей , часто ходила в Свято-Никольскую церковь, молилась, соблюдала посты. Она ставила свечи по усопшим, молилась за живых, просила помощи и здоровья для себя и близких. Выйдет из церкви, обернётся, глядя на купола и снова крестится и шепчет молитву, низко кланяется.
Эта маленькая, но сильная женщина Гладкова Ксения Фёдоровна выжила во время Oктябрьской революции, Гражданской войны, I и II Мировых войн, коллективизации и голодомора. Где она брала силы?
Как река Урал собирает свои воды из ручьёв и речек, образуя мощный поток, так и все эти люди передавали своим потомкам силу духа, самоотверженность и трудолюбие. Объяснение очень простое – она один из многих живых источников, которые образуют поток, это поколения людей, которые не ждали милостыни, а боролись за жизнь, за любовь, за веру.
