Карты дорог. 29
— Даже ответить не удосужились, — хмыкнул я.
— Да, ладно тебе! Уверена, что они там с обалдевшим видом изучают нашу информацию. А видеозапись растащили по пикселям и смотрят чуть ли не под микроскопом. Сейчас удостоверятся в подлинности и придут к какому-нибудь решению. Хорошо, что у нас имеется оборудование мгновенной связи. Не придется долго ждать ответ.
— Вот ведь парадокс, дорогая! К быстрому обмену данными мы привыкли, а изобретение команды Ефимко-Альция нам в диковину.
— Это разные вещи, Алекс. Сам понимаешь. Давай, что ли, перекусим? От волнения поесть захотелось.
Идея Риты мне понравилась. Я поколдовал над кухонным автоматом и получил две порции вполне приличного на вид армейского обеда.
— А на десерт — кофе! — объявил я.
Рита рассмеялась:
— Спасибо! Это то, что нужно.
Едва мы закончили трапезу прогудел сигнал вызова. На экране появился полковник Линовски собственной персоной.
— Капитан Тинче и лейтенант Павлер! Мы получили информацию и проанализировали данные. Думаю, вас, как и многих остальных, шокировал вид ничем незащищенного человека в открытом космосе. Хуже всего то, что это не робот. Поскольку запись приборами вашего корабля производится одновременно во всех спектрах известных нам диапазонов, не трудно было определить, что это живой человек. Я лично видел, как на рентгене, его внутренние органы и скелет. Странно, не так ли?
Рита кивнула.
— И кто же он? Бог?
— Нет. Мы установили его личность. В рапорте капитана Рэма Вяземского содержалось досье на всех так называемых коллег Альция Квидда. Так вот, один из них, по имени Хэлф, который считался погибшим, является этим человеком. Мы произвели идентификацию.
— Разрешите? — спросил я.
Полковник кивнул.
— По словам Ефимки-Альция тот исчез в неизвестном направлении из-за неудачного опыта. Получается, что он остался жив и получил сверхспособности.
— В точку, лейтенант! Наши специалисты считают этого Хэлфа главным в создании аппарата способного сдерживать сингулярность.
— Его нужно задержать, — сказала Рита, — пока он не натворил бед.
— Да, капитан Тинче. Вопрос как это сделать. Я предлагаю вам высадится на планетоиде и осмотреть место, где появился Хэлф. Может быть что-то найдете. И нужно взять пробы грунта. Необходимо понять, каким образом крохотное небесное тело удерживается на орбите.
— Хорошо, полковник. Разрешите приступать?
— Действуйте. Тинче, Павлер, до связи!
Полковник исчез с экрана.
— Алекс, нам необходимо принять меры безопасности. Наденем скафандры. Перед полетом нужно рассчитать курс так, чтобы нас не затянула гравитация этого монстра.
Она указала рукой на темный объект.
— Одну секунду, — я раздвинул голографический экран перед глазами и приступил к работе.
Через минуту мы получили нужные данные. Затем облачились в скафандры. Лица мы оставили открытыми, поскольку общаться друг с другом в шлеме с защитным стеклом это нонсенс. Мы же всё-таки внутри защищенного корабля.
— Зачем нам вообще скафандры? — спросил я, хотя эти костюмы были легче и гораздо удобнее, чем скафандр, имеющийся на моем несчастном корабле.
— На всякий случай. Мы не знаем природу планетоида. Вдруг он что-то сделает с кораблем? Хоть живы будем. Правда ненадолго.
Рита улыбнулась.
—Если шутишь, значит всё хорошо, — рассудил я, — давай уже, отправляться.
— Готов? Стартуем!
Мы подошли к планетоиду, и Рита филигранно посадила звездолет на то самое плато, где недавно стоял человек. Это была ничем не примечательная серая каменистая равнина. Казалось, что мы находимся на поверхности естественного спутника планеты, если бы не горизонт. Здесь он казался намного ближе. Мы следили за передвижением робота, отправленного нами для взятия проб грунта.
Вообще-то, этот аппарат, оснащенный манипуляторами, служил для разведки и разминирования небольших площадей. Его предназначалось использовать, когда корабль приземлялся на вражеских территориях. Нам он очень пригодился, ведь конструкторы нашпиговали робота всевозможным оборудованием. Он мог взять пробы воздуха и грунта и сделать множество других анализов окружающей среды. Я успел ознакомиться с начинкой нашего корабля и, хотя бы в глазах Риты, не выглядел несведущим идиотом.
— На месте, — сказал я вслух, — можно приступать.
— Давай.
По моей команде робот опустил манипулятор в каменистый грунт. Делал он это медленно, стараясь побороть твердые породы, но ему удалось. На моем дисплее поползли данные анализа.
— Сплошной камень, — сообщил я, — эхолокация подтверждает.
— А это означает, что? — спросила Рита и сама же ответила: — Планетоид естественного происхождения. Никакого вмешательства, никаких скрытых механизмов. Какая, черт побери, сила его удерживает на орбите?
Я пожал плечами. Мы молча следили за роботом, который медленно передвигаясь по поверхности делал свою работу. А потом исчез.
— Где он? — вскрикнули мы одновременно.
Ничего не было. Ни взрыва, не вспышки. Военный сверхзащищенный механизм просто-напросто пропал. В нашей рубке повисла тишина, и только редкое попискивание приборов да мерный гул двигателя нарушали её.
— Мы потеряли его, — наконец сказала Рита. — Нужно что-то делать.
— Он исчез в этой точке, — я развернул маршрут движения робота, — метров двести от нас. Мы можем только сами проверить. Ты командир.
— Я боюсь отдавать такой приказ, Алекс. Кто знает, что там?
На месте, где только что ездил наш разведчик, появился тот самый человек. В светлых свободных брюках и в рубашке с короткими рукавами. И никакого скафандра. Словно он находился не в безвоздушном мертвом космосе, а стоял где-нибудь на берегу моря.
— Привет, человечишки! — сказал он.
Самым странным мне показалось то, что его голос мы прекрасно слышали в корабле. И доносился не из динамиков внутренней связи, а возникал просто так, из ниоткуда.
— Ты Хэлф, не так ли? — спросил я.
— О! Всегда приятно, когда тебя узнают. Даже в такой глуши, как эта. И вдвойне приятно, что я известен до того, как совершил величайшее дело всей жизни.
— Какое дело? — по тону Риты, мне стало ясно, что девушка очень зла. — Уничтожить известную Вселенную? Погубить триллионы жизней?
— Создать новый, прекрасный мир! — ответил Хэлф. — Новую, лучшую Вселенную! И творцом её буду я! Люди станут меня боготворить, а я им — воздавать по заслугам.
Я осознал, что перед нами больной на голову. Но несмотря на это, он всё-таки обладал каким-то могуществом, поэтому нужно вести себя осторожно.
— Чтобы в новой вселенной появились люди, — я решил подыграть ему, — пройдет немало времени.
— Что есть время? Непрерывная последовательность событий, которые всегда идут от прошлого к будущему. Время можно измерять, за ним можно следить. Но что, если его пролистать вперед? Промотать, как трек на виниловом диске? Хотя вы даже не знаете, о чем я. В общем, для меня этот период будет незаметен.
— Зачем же строить в Ней-Чедо аппарат и переносить туда сингулярность?
— Мой прибор не только её удержит, но ускорит процессы, происходящие внутри её. И тогда произойдет сотворение нового мира.
— Непонятно. Дождись процесса и пусть новая вселенная появится в этом месте. Какая разница? Для космических масштабов это несущественно.
— Долго, — ответил Хэлф, — сингулярность почти созрела, но проявит себя где-то через миллион лет. Может чуть меньше.
— В твоих словах нет логики, — Рита включилась в разговор, — если время для тебя ничто, то «промотай» его и наслаждайся процессом.
— Не могу, — признался Хэлф и вздохнул, — временем я управляю применительно к себе. Для меня пройдет всё быстро. Но ныне живущие этого не увидят. А я хочу устроить представление! Чтобы видели все, что может сделать простой ученый, имя которого никто не вспоминал! Современное общество плевало на наши открытия, на нас смотрели, как на чудаков и не обращали внимания. И вот, настанет момент, когда я покажу всем, что значит настоящая наука! Во имя её погибли мои друзья и соратники. Моё изобретение — своего рода память коллегам.
— Однако один остался жив, — заметил я.
— Ты про Альция? — усмехнулся Хэлф. — Да, но он своё оттарабанил. Думаю, он будет горд за меня и не обидится, что его век закончится чуть раньше положенного.
— А что ты здесь делаешь? — Рита решила перевести разговор в другую тему.
— Слежу за сингулярностью. Чтобы было удобнее я поймал планетоид и посадил его на орбиту. Отсюда хорошо наблюдать. Для вас процессы скрыты горизонтом событий, я же вижу сквозь него.
— А откуда такие способности, если не секрет?
— Мне нравится женское любопытство, — ухмыльнулся Хэлф. — Я расскажу. Когда мы поняли природу прыжков спайтов на Плейе, то решили создать мгновенное перемещение между планетами. Спайты, сами того не понимая, используют, помимо всего прочего, так называемые «струны». О теории струн слышали? Только аборигены делают это неосознанно, мы же попробовали углубиться в эту часть науки. И смогли понять, каким образом можно создать невидимый межпланетный тоннель. Альций больше всех изучил теорию струн и на основе его выкладок нам удалось осуществить первое в истории мгновенное перемещение. Испытать его взялся я. К сожалению, или в этом случае к счастью, в научных изысканиях легко допустить ошибку. Коллеги решили, что я погиб. На самом деле меня перенесло совершенно в иное место. Я бы сказал в другое измерение. Я очутился на планете, цивилизация которой исчезла в неизвестном направлении. Но оставила после себя руины причудливых сооружений и непонятных механизмов. Любопытство подтолкнуло меня. А может ум ученого, жаждущий новых открытий. Как бы то ни было, вместо того, чтобы искать возможность выбраться с планеты, или хотя бы не умереть с голоду, я принялся изучать ближайший ко мне архаизм. По крайней мере он так выглядел, но как только я вошел внутрь огромной треугольной камеры, что-то произошло и на меня обрушился ярко-синий свет. Очнулся я уже другим. Мои возможности теперь безграничны. Даже я сам не знаю, на что способен. Я могу видеть во всех спектрах и измерениях. Перемещаться в любую точку не используя ничего. Я стал всесильным. Думаю, я — Бог. И вы в моей власти! Я могу сделать с вами всё, что захочу! Но не буду. Уничтожить вас прямо тут скучно. Да я ведь и не убийца. Поэтому я дам вам шанс, а вы сами выберите себе дорогу!
С этими словами Хэлф щелкнул пальцами и перед нашим взором появилось свечение. Затем оно медленно погасло и из того самого места, где был наш робот, протянулись разноцветные лучи.
— Это и есть струны. Я подсветил их для вас. Каждая из них — своеобразная дорога. Выберите нужную и определите свою судьбу. Как вам такие карты дорог?
Хэлф расхохотался и исчез. Мы остались одни.
